Искушение революцией.

Отца политтехнологов звали Парвус.

О том, что Ленин приехал в пломбированном вагоне делать революцию на деньги кайзеровской Германии, газеты Керенского открыто писали еще в июле 1917 года. Но у Владимира Ильича хватило хладнокровия принять эти деньги и привести к победе свою маленькую партию. И все ради народного счастья, теорию которого он изложил в 55 томах своих сочинений.
Правда, сейчас каждый, кто интересуется историей, знает, что настоящую программу революции в России написал Александр Парвус (1867-1924). Всего на 20 страничках. Нынешние пиарщики смело могут вешать его портрет в своих штабах. Несомненно, он был отцом-основателем их белого и черного дела, а также, на зависть всем, обладателем самого большого бюджета для своего штаба. Кстати, в Сибири Парвус тоже бывал, в начале 1906 года. Недолго, к сожалению.
Он приехал в Россию в 1905 году, пытался направлять революционные события в нужное ему русло, и за это был арестован. 3 апреля 1906 года его арестовали. Без суда приговорили к трем годам ссылки и по этапу отправили в Сибирь. По дороге, в Енисейске, Парвус напоил до полусмерти конвой и сбежал. Написанная по итогам его пребывания в России книга "В русской Бастилии во время революции"(1907) стала бестселлером и на какое-то время превратила Парвуса в культовую фигуру. После этого он на 10 лет забыл о России и занимался накоплением личного капитала.
Кстати, Парвус был доктором философии, специалистом по вопросам политэкономии. Образование получил в Базельском университете. К этому нужно прибавить колоссальную работоспособность и талант публициста. Как не церемонился Парвус со своими оппонентами в теоретических дискуссиях, так не церемонился он с партнерами в денежных вопросах. Он был выше -- или ниже -- добродетели. Это ему принадлежат слова, которые стоило бы выбить на всех твердынях космополитизма: "Вы не знаете, где можно было бы купить родину задешево?"
Уже в 1912 году Парвус -- богатый человек, тесно связанный с концерном Круппа и торговой империей Василия Захарова, совладелец ряда банков и финансовых компаний.
Когда к концу 1914 года выяснилось, что легкой и скорой победы на восточном фронте у Германии не будет, что война с Россией затягивается, Парвус решил выйти из-за кулис.
На приеме 7 января 1915 года он изложил свои соображения германскому послу фон Вангенхайму: "Интересы германского правительства полностью совпадают с интересами русских революционеров". Тот согласился.
9 марта Парвус подал в МИД меморандум на 20 страницах, который являлся подробным планом свержения самодержавия в России и ее расчленения на несколько государств. Этот уникальный документ сейчас полностью опубликован в книге Элизабет Хереш "Тайные дела Парвуса. Купленная революция".
Во-первых, Парвус предлагал оказать поддержку партиям, борющимся за социальную революцию в России, прежде всего большевикам, а также националистическим движениям. Во-вторых, он считал своевременным разложить Россию посредством пропаганды. В-третьих, ему представлялось важным организовать международную кампанию в прессе против России.
Как экономист, Парвус хорошо разбирался в связи политики и экономики. МИД Германии схватился за его план. В конце марта Парвус получил первый миллион марок.
Для начала он попытался наладить утраченные за пять лет контакты с германской социал-демократией. Но Роза Люксембург, его давняя, еще со студенческих лет, подруга и любовница, указала ему на дверь. Клара Цеткин назвала его "сутенером империализма". Трудности не пугали Парвуса: он шел им навстречу.
Парвус создал экспортно-импортную компанию, которая специализировалась на тайной торговле между Германией и Россией и из своих доходов финансировала революционные организации в России. Товары были самыми разнообразными -- от носков, медикаментов и презервативов до сырья и машинного оборудования. Одни товары перевозились через границу легально, другие -- контрабандой.
В середине мая 1915 года Парвус прибыл в Цюрих, чтобы побеседовать с Лениным, на которого он делал основную ставку в своей политической игре. Параллельно с этим Парвус энергично приближал день "Х" в России. На каждого забастовщика он заготовил то ли три шиллинга, то ли полторы марки вспомоществования в день. 11 января 1916 года забастовало 10 тысяч рабочих в Николаеве. 22 января их поддержали 45 тысяч забастовщиков в Петрограде. Однако революции тогда не произошло.
3 апреля 1917 года Минфин Германии по распоряжению МИД выделил Парвусу еще пять миллионов марок на российские политические цели.
7 ноября 1917 года большевики осуществили государственный переворот и захватили власть в России. Они создали новое правительство, которое провозгласило мир своим абсолютным приоритетом. 9 ноября германская казна выделила очередные 15 миллионов марок, и еще два миллиона были переданы большевистским представителям в Стокгольме сразу же после переворота в Петрограде.
В общей сложности на революцию в России немцы потратили около 100 миллионов золотых марок. Плюс 40 миллионов, которые потребовал немецкий посол Мирбах в 1918 году, уже после захвата власти большевиками. Это были деньги, которые немцы дали на то, чтобы большевики удержались у власти. Они хотели сохранить завоевания Брестского договора.
Конечно, Парвус хотел войти в состав первого революционного правительства. Но Ленин всеми способами не позволил "живому компромату" приехать в Россию. Парвус переехал в Германию, где жил на вилле под Берлином. В 1919 году в ответ на нападки своих противников он писал: "Являюсь ли я просто моральным дегенератом или мне вообще не присуща никакая мораль? Я этого не знаю, но такова моя жизнь. Таким я был, и таков я есть; судите меня, как хотите, но иного пути я не знаю".
Был ли Ленин немецким агентом, как говорили его враги? В классическом смысле -- нет. Он "всего лишь" с помощью посредников получил доступ к финансовым средствам, которые помогли ему прийти к власти. За это он заключил мирный договор в Брест-Литовске, который никогда бы не принял ни один уважающий себя государственный деятель. Он продал часть России, политую кровью русских солдат. Он поставлял в Германию зерно, уголь и нефть, что обескровливало Россию. Но без этого не было бы победы "революции, о которой так долго говорили большевики..."

Колчак. Белый рыцарь -- каратель Сибири.

Большевиков давно разоблачили полностью и бесповоротно. Молодежь, родившаяся во второй половине восьмидесятых, едва ли назовет хотя бы три работы Ленина или ответит на вопрос, кто такой Троцкий. Что касается Чапаева, то даже анекдоты про него перестали казаться смешными. Новое поколение книгу Фурманова не читало и фильм братьев Васильевых не смотрело. К тому же белые офицеры в чисто эстетическом плане сильно выигрывают на фоне необразованной черни, которая ни мазурку станцевать, ни по-французски даме комплимент сказать не умеет. Поэтому в годы перестройки все задумчиво слушали "белогвардейский" романс: "Не падайте духом, поручик Голицын..." или бодро танцевали под "Есаул, есаул, что ж ты бросил коня". Как будто про нас с вами песни эти. Вот и Верховный правитель России адмирал Колчак, с его исчезнувшим золотом и красивой любовью, народу сейчас гораздо ближе, чем одиозные вожди пролетариата. Вся Сибирь завидует городу Иркутску. Колчак там венчался перед Русско-японской войной, там же через 15 лет его и расстреляли. Поэтому иркутяне после жарких дискуссий поставили адмиралу памятник, а в тюремную камеру, где он сидел перед казнью, водят экскурсии.
Хотя, положа руку на сердце, Колчак -- символ позора белой армии, несмотря на хорошее образование, умение пользоваться ножом и вилкой, а также блестящий послужной список в качестве морского офицера. На полях сражений Гражданской войны он со своими породистыми генералами вчистую проиграл необразованному Чапаеву, юному Тухачевскому и прочим красным командирам. Страшный этот военный провал не оставил народу выбора, не дал благородных защитников от горя, нищеты и бесправия на долгие годы вперед.
До Сибири не докатывались мировые войны. Но в каждой деревне у нас есть памятник жертвам Гражданской войны. За 13 месяцев правления адмирала Колчака погибло 200 тысяч сибиряков.

Столица России была в Омске.

В конце мая 1918 г. в результате вооруженного выступления Чехословацкого корпуса, поддержанного местным антибольшевистским подпольем, советская власть оказалась свергнутой на обширной территории от Волги до Тихого океана.
После разгона большевиками Учредительного собрания избранные народом депутаты бежали в Сибирь и создали демократическое правительство из социалистов-революционеров, конституционных демократов, народных социалистов и беспартийных. Сибирская директория имела свою Народную армию и объявила Сибирь независимой от России.
18 ноября 1918 года в городе Омске после свержения директории (временного всероссийского правительства) начался новый виток биографии Колчака. Новый совет министров объявил его Верховным правителем России и главнокомандующим ее вооруженными силами. Но чуда не произошло.
Ставка верховного в Омске представляла собой огромный бюрократический аппарат. Канцелярия трудилась, не покладая рук: бумаги переходили из одного отдела в другой, как в старые добрые времена составлялись доклады, проекты и объяснительные записки.
Член колчаковского правительства барон Будберг свидетельствовал: "Штабы переполнены законными и незаконными женами, о которых начальники заботятся больше, чем о подведомственных им частях. При эвакуации Уфы раненых бросили на красные муки, а штабы уходили, увозя обстановку, мебель, ковры. Грабеж населения вошел в обычай и вызывает глухую ненависть самых спокойных кругов населения".
Сам Колчак ни дня не был на фронте. У него в это время продолжался роковой роман с Анной Тимиревой.
Колчаковская контрразведка уже в первый месяц своей "работы" вызвала ужас у населения. К смертной казни ежедневно приговаривали 30-50 человек. Сибирские крестьяне, спокойно воспринявшие свержение власти большевиков летом 1918 года, через месяц после колчаковского переворота толпами побежали в леса. К осени 1919-го партизанская армия насчитывала 140 тысяч человек. В Сибири было создано несколько концлагерей для сочувствующих большевикам. В случае выступлений был приказ "населенные пункты немедленно окружать, всех жителей расстреливать, а самое селение уничтожать дотла".
Между тем, весной 1919 года 130-тысячная белая армия вышла на Волгу, к Самаре и Казани. Верховенство Колчака признали генералы Юденич и Деникин. Но летом 1919 года отряды Красной Армии сумели остановить колчаковские армии, а позже и отбросить их до Урала.
Неудачи на фронте вызвали изменение отношения буржуазии к перспективам колчаковского режима. Уже в августе -- сентябре 1919 г. началось изъятие капиталов из экономики Сибири и перевод средств на Дальний Восток, в Харбин или за границу.
Окончательный удар психологической устойчивости армии нанесло оставление Омска, разрушившее веру большинства офицерства в благоприятный для "белой" Сибири исход войны. Сразу после эвакуации Омска в ноябре 1919 г. последовала серия мятежей офицеров, поддержанных эсерами с главной целью: прекратить гражданскую войну, заключить мир с большевиками и сохранить хотя бы то, что осталось от "белой" Сибири.
Окончательно сломила боевую дисциплину офицерства гибель двухсот эшелонов с беженцами, женами и семьями военнослужащих, которые замерзли на Транссибирской магистрали. Разложение достигло таких масштабов, что даже личный элитный батальон адмирала Колчака покинул его в г. Нижнеудинске Иркутской губернии.
В начале января 1920 года возрожденная эсерами Народная армия при поддержке партизан свергла режим Колчака. 6 января 1920 года адмирал сложил с себя властные полномочия, передав их Деникину. Обеспечить его проезд на восток союзники не смогли -- а, скорее всего, не захотели. Колчак был арестован чехословаками, которые передали его эсеро-меньшевистскому "Политическому центру". Согласно одной из версий, именно за это чехословацкий корпус получил право на выезд в Европу. Эсеры, в свою очередь, выдали Колчака большевикам, когда власть от политцентра перешла к Военно-революционному комитету.
6 февраля 1920 года Иркутский военно-революционный комитет постановил: "Бывшего Верховного правителя адмирала Колчака и бывшего председателя Совета министров Пепеляева расстрелять". 7 февраля приговор был приведен в исполнение.
В 1920 году, когда сибиряки восстали против большевиков, самым популярным лозунгом повстанцев был "Ни Ленина, ни Колчака!".

Долой коммунистов, да здравствует советская власть!

Общая численность мятежников Сибири в 1920 г. -- около 35 тысяч человек. Одни из них выступали за советы без коммунистов, другие -- за свержение советской власти и установление безвластия, третьи -- за Учредительное собрание, четвертые -- за организацию буфера по типу Дальневосточной республики, пятые -- за восстановление монархии.
Несмотря на такую широкую палитру политических требований, все же основная масса сибирского населения поднялась на вооруженную борьбу под лозунгом "Долой коммунистов, да здравствует советская власть!".
В борьбе с сибирскими повстанцами широко использовались элитные части Красной Армии, состоявшие в основном из членов РКП(б): особые отряды 26 и 35-й стрелковых дивизий, Западно-Сибирского военного округа и Томского губвоенкомата; образцовый отряд высшей военной школы Сибири; несколько пехотных и инженерных курсов командного состава; батальоны ВОХР, обслуживавшие Алтайскую и Томскую губернские чека, и интернационалисты. Убивали они очень результативно. Вот всего два примера.
13 июля в бою за село Волчиха Славгородского уезда красные имели одного убитого и 12 раненых, тогда как повстанцы -- около 900 человек только убитыми, большинство из которых были зарублены бойцами 1-го кавалерийского дивизиона 87-й бригады ВОХР.
25 и 26 сентября в Мариинском уезде состоялись два боя между красным отрядом под командой А.С. Емельянова и лубковцами. Во время первого боя у красных был всего один раненый, лубковцев же потеряли целый батальон; во время второго боя потери составили соответственно 2 убитых и 2 раненых у первых и около 400 убитых, много раненых и пленных у вторых.
В каждом сибирском городе, в каждой деревне оставила свой след Гражданская война. В братских могилах лежат жертвы бессмысленной и беспощадной бойни.

Отрекаясь от старого мира...

День 7 ноября еще недавно был красным днем календаря. Потом пиарщики подумали, что это даст возможность новым коммунистам бесплатно показываться по телевизору. Отменили. Чтобы трудящиеся не возмущались, законный ноябрьский выходной перенесли на 4 ноября. Говорят, что в этот день Минин с Пожарским выгнали поляков из Кремля, и в России закончилась великая смута. Вроде бы исторический факт. А как его отмечать?..
У нас вообще плохо с историческими праздниками, они не задерживаются даже на страницах календаря. Из близкой истории остался День Победы. Только вот надолго ли? Еще в прошлом году я звонила отцу 9 мая, чтобы поздравить. Спрашиваю: "Папа, ты почему не на параде?" А он в ответ: "Ты же тоже не пошла. Значит, для вашего поколения это не праздник. Так зачем нам, ветеранам, как музейным экспонатам, раз в год обвешанными орденами ходить колоннами?..". Отца в прошлом году не стало, а я поймала себя на мысли, что в День Победы мне больше некого поздравлять...
Историческая память -- очень хрупкая вещь. Меняются поколения, переписывается история. Сегодня в моде все гламурное и благородное. Пройдет еще совсем немного времени, и, уверяю вас, молодежь снова будет петь "Интернационал". Нет в нем, как и в церковных гимнах, ни одного плохого слова. "Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим, кто был никем, тот станет всем!" Они просто не будут знать про день 7 ноября...

Наталия ОЛЬХОВА